Феномен великого гуманиста - благоговение перед жизнью.

Жизнь и смерть…

Судьба гуманиста, лауреата Нобелевской премии мира Альберта Швейцера – это вызов, который жизнь бросила смерти.

Яркая личность,  уже признанный философ, теолог и музыкант вдруг покинул благополучную Европу и уехал в самый опасный уголок на планете, где смерть побеждала  жизнь. 

Однако гуманист смог повернуть историю вспять.

В далекой африканской стране Габон тогда свирепствовали эпидемии и смертность была самой высокой на земле.

Альберт Щвейцер, получивший к тому времени медицинское образование, взялся лечить самых тяжелых пациентов, даже безнадежных, казалось, прокаженных.

Маленькая больница в джунглях представляла собой большей частью хижины, покрытые пальмовыми листьями.

Нередко лечить приходилось, вообще, под открытым небом.

В этой местности не было дорог, а попасть в глухой уголок можно было лишь по реке на лодке.

Однако вскоре госпиталь в деревне Ламбарене стал центром цивилизации в округе.

Удивительно, но даже без современной медтехники, Альберт Швейцер вместе с врачами и волонтерами добился большей степени выздоровления больных, чем в любой развитой стране.

Когда гуманист получил Нобелевскую  премию, то отдал все средства на расширение госпиталя.

А еще он был реальным доктором Айболитом и спас множество братьев наших меньших.

Уже прошел целый  век с тех пор, как великий человек основал больницу и добился феноменальных результатов.

В чем же секрет успеха?

Философия гуманиста очень проста – это Благоговение перед  Жизнью.

***

Почему к голосу Швейцера с таким вниманием прислушивались люди всего земного шара? Почему и сейчас, когда его уже нет на свете, люди помнят о нем и возвращаются к его книгам? Наконец, почему в 1953 году ему была присуждена Нобелевская премия мира?

Эйнштейн как-то сказал, что высокие нравственные качества важнее для исследователя, чем талант. Альберт Швейцер — немецкий врач, философ, теолог, музыковед, основавший в 1913 году на собственные средства в Африке больницу для прокаженных, где и работал до конца своих дней, был ученым, который в равной мере обладал и тем и другим. «Нет удовлетворения выше, чем лечить людей», — говорил этот человек, один из гуманнейших людей XX века. Более 50 лет жизни отдал он лечению негров в глухих джунглях Габона в Ламбарене (Западная Африка). Ему посвящены десятки книг и сотни статей.

Альберт Швейцер был профессором теологии Страсбургского университета, когда прочитал статью о тяжелом положении негров, страдающих без медицинской помощи. Небольшая французская миссия в Габоне обращалась в этой статье с призывом к молодым врачам приехать работать среди местного населения. Швейцер решил ответить на этот призыв. Профессор теологии стал студентом-медиком своего же университета и оплачивал обучение за счет своих органных концертов. Докторская диссертация по музыковедению Швейцера была посвящена Баху, биографию которого он издал в 1905 году. Узнав о намерении профессора философии, теологии и музыковедения, друзья сочли его чуть ли не сумасшедшим. Его учитель, известный французский органист Шарль-Мари Видор, сказал ему: «Генералы не ходят в бой с винтовкой». Швейцер же пошел и бился до конца своей жизни за здоровье обездоленных людей колониальной страны. Его работа — пример героизма рядового практического врача.

Альберт Луи Филипп Швейцер родился 14 января 1875 года в небольшом городке Кайзерсберг, в Верхнем Эльзасе. Затем семья переехала в село Гюнсбах, в котором прошли его детские годы. Кроме него, в семье было пятеро детей — четыре девочки и один мальчик. Родители его были французы: отец Луи Швейцер (ск. в 1925 г.) — пастор, мать Адель Швейцер (1841—1916), дочь пастора и органиста Иоганна Шиллингера, от которого Альберт, по собственному признанию, унаследовал способности к игре на органе. В пятилетнем возрасте отец обучил Альберта игре на рояле.

Окончив сельскую школу в Гюнсбахе и гимназию в Мюльхаузене, Альберт осенью 1893 года поступил в Страсбургский университет1 . Здесь он усердно изучает философию, теологию, занимается музыкой. Его наставниками в университетские годы были Теобальд Циглер и Вильгельм Виндельбанд — последователи И. Канта. Они оказали определенное влияние на становление взглядов ученика. Кант, по мнению Швейцера, — величайший мыслитель. Роль Канта в немецкой философии он сравнивал с ролью Баха в немецкой музыке.

Не случайно поэтому темой своей докторской диссертации по философии Швейцер по предложению Циглера выбрал философию религии Канта. Однако в своей диссертации молодой ученый не только рассматривал философско-религиозные воззрения великого философа, но и вступал с ним в спор, доказывая непоследовательность мыслителя в решении этических проблем. В 1899 году докторская диссертация Швейцера «Философия религии Канта» увидела свет. Это была первая его печатная работа, если не считать маленькой брошюрки, посвященной музыкальному наставнику Э. Мюнху.

После защиты диссертации Т. Циглер предлагает молодому философу работать приват-доцентом при кафедре философии Страсбургского университета, но Швейцер избирает скромное место пастора в церкви св. Николая в Страсбурге. Но пастором недолго пришлось поработать, уже в 1902 году он становится приват-доцентом теологии в родном университете.

Частые поездки во Францию сближают Швейцера с парижской научной и художественной интеллигенцией. В первые годы XX столетия он выступил в Парижском научно-художественном обществе с докладами о немецкой литературе и философии (о Ницше, Шопенгауэре, Гауптмане), близко сошелся с знаменитыми композиторами и органистом-исполнителем, своим учителем Ш.-М. Видором (1844—1937). К 1905 году относится знакомство Швейцера с Р. Ролланом, переросшее затем в глубокую и верную дружбу, а также с А. Эйнштейном.

О Швейцере заговорили. О нем пишет Р. Роллан. Органные концерты, с которыми выступает Швейцер, привлекают внимание и вызывают восторги публики в различных европейских странах. Швейцер был блестящим органистом-виртуозом, крупнейшим мастером своего времени. Стефан Цвейг, который однажды специально приехал в Гюнсбах, чтобы побеседовать со Швейцером и послушать музыку Баха в его исполнении, писал впоследствии, что, слушая Швейцера, он забыл о течении времени, забыл о том, где он находится, и, когда пришел в себя, понял, что плачет.

И именно в это время, когда к молодому ученому и музыканту так быстро пришли признание, обеспеченность, слава, он неожиданно для всех отказывается от продолжения блестяще начатой карьеры и в 1905 году поступает на медицинский факультет Страсбургского университета. Сколько потребовалось затратить сил, чтобы учиться в 30‑летнем возрасте, говорят следующие слова Швейцера: «В теологии и музыке я был, можно сказать, у себя дома, ибо в роду моем было немало пасторов и органистов и вырос я в среде, где ощущалось присутствие тех и других. Но медицина! Это был совершенно новый для меня мир, я к нему не был готов… Сколько раз, возвращаясь после исступленных занятий на медицинском факультете, я бежал в Вильгельмкирхе к Эрнсту Мюнху, для того чтобы какой-нибудь час, отданный музыке (о, всемогущий Бах!), вернул мне равновесие и душевное спокойствие».

Итак, профессор Швейцер снова садится за студенческую скамью. В течение 6 лет курс за курсом с присущим ему упорством он одолевает секреты врачевания. Он с одинаковым рвением изучал терапию и гинекологию, стоматологию и фармацевтику, зная, что в тропической Африке у него не будет консультантов и советчиков — все придется решать самому. Особое внимание профессор-студент уделял хирургии. Это был колоссальный труд. Часто ему оставалось для сна три-четыре часа в сутки. Прочитав лекции для студентов, он сам спешил слушать лекции на медицинском факультете, а затем до поздней ночи просиживал в анатомическом театре.

Альберт Швейцер сдает 17 декабря 1911 года последние экзамены, а весной 1912 года едет в Париж, чтобы специализироваться на тропической медицине. Но вот незадача. Когда подошла пора получения диплома врача, появились неожиданные и, казалось, непреодолимые затруднения: по закону профессору не полагалось быть студентом. По этому поводу возникает любопытная переписка между руководством Страсбургского университета и самим министром просвещения кайзеровской Германии. В порядке исключения университетским властям разрешают выдать Швейцеру не диплом, а свидетельство об окончании медицинского факультета. Докторская диссертация Швейцера по медицине «Психиатрическая оценка личности Иисуса» вышла в свет в Тюбингене в 1913 году. А уже 21 марта того же года вместе со своей женой Хеленой-Марианной Альберт Швейцер отбывает на пароходе «Европа» в тогдашнюю Французскую Экваториальную Африку (ныне Республика Габон).

Хелена, до замужества Бреслау (1879—1957), — дочь историка средних веков, профессора Страсбургского университета Гарри Бреслау. Первоначально Хелена Бреслау готовила себя к педагогической деятельности и рано начала преподавать в школе для девочек. После длительного пребывания в Италии, куда она ездила вместе с родителями (отец ее работал там в архивах), она решает оставить педагогическую работу, посвятить себя изучению живописи и скульптуры и занимается в Страсбурге историей искусств. Но это длится недолго. Осенью 1902 года она едет в Англию, где работает учительницей в рабочих предместьях. После этого по приглашению друзей она отправляется в Россию, живет в Полтаве и изучает там русский язык. Вернувшись в Страсбург, она поступает на медицинские курсы и по окончании их посвящает себя заботам о сиротах и одиноких матерях. В 1907 году на окраине Страсбурга открывается дом для одиноких матерей с детьми, и молодая девушка начинает работать в нем, не боясь осуждения общества, в глазах которого такие женщины считались падшими.

В 1902 году Хелена впервые слышит игру Швейцера на органе — он исполняет хорал Баха в церкви, куда она в это время приходит с детьми. Вскоре Хелена и Альберт познакомились. Сблизила их музыка. «Музыка всегда была нашим лучшим другом», — вспоминала она потом. Общность взглядов на жизнь как на исполнение долга перед людьми все больше сближает Альберта и Хелену. Встречи их становятся все более частыми. Хелена была первой, кому Швейцер сообщил о своем решении изучать медицину, для того чтобы потом уехать в Африку. Общение с Хеленой несомненно укрепило решимость, с которой Альберт предпочел работу врача всему остальному. Вместе с тем все это время она деятельно помогала своему будущему мужу в его литературных работах и чтении корректур. Поженились они 18 июля 1912 года, меньше чем за год до поездки в Ламбарен. Хелена получила медицинское образование: окончила курсы сестер милосердия.

Мать Альберта Швейцера не захотела согласиться с его решением. Непреклонный дух Шиллингеров не смягчился. Воля, увлекавшая ее сына в Африку, лишила его материнского благословения. Больше он ее уже никогда не видел. Адель Швейцер погибла 3 июля 1916 года в результате несчастного случая неподалеку от Гюнсбаха: во время войны была задавлена насмерть немецким кавалеристом.

Чета Швейцеров 16 апреля прибыла на место своей новой работы в Лабарене. Поначалу доктор Швейцер стал принимать больных и делать перевязки и операции под открытым небом. Когда же разражалась гроза, ему приходилось все поспешно переносить на веранду. «Вести прием больных на солнцепеке было очень изнурительно», — говорит доктор Швейцер. Вскоре он устроил больницу в помещении, где у жившего в этом доме перед его приездом миссионера был курятник. На стене сделали полки, поставили старую походную кровать, а самые грязные места на стенах замазали известью. В этой маленькой комнатушке без окон было очень душно, а дыры в крыше вынуждали весь день проводить в тропическом шлеме.

Приходилось принимать от тридцати до сорока больных в день. В шесть часов вечера темнело и прием больных прекращался, так как из-за москитов осматривать больных при искусственном освещении было небезопасно, от них легко заразиться малярией. Малярия — не единственная опасность, кроме нее, здесь свирепствовали желтая лихорадка, проказа, чесотка, тропическая дизентерия, сонная болезнь, которую разносят москиты и мухи цеце. Сонная болезнь производила страшные опустошения. Она уносила третью часть всего населения. Так, например, в районе Уганды за шесть лет население сократилось от трехсот тысяч до ста тысяч. Сонная болезнь — особого рода хроническое воспаление мозговых оболочек и мозга, неизменно кончающееся смертью. Это обусловлено тем, что первоначально содержащиеся только в крови трипаносомы в дальнейшем переходят также в мозговую и спинномозговую жидкость.

Против сонной болезни, фрамбезии1 , чесотки и многих других заболеваний туземцы были совершенно бессильны и не пытались что-либо делать, а просто бросали заболевших на произвол судьбы. Больной обычно валялся в самом дальнем и грязном углу хижины. Когда наступала агония, туземцы уносили умирающего в лес и бросали его там, чтобы не слышать криков и воплей. Психических больных они привязывали к дереву где-нибудь подальше от деревни, а прокаженных просто выгоняли в лес, где их съедали дикие звери. Нет возможности рассказать даже о небольшой части заразных болезней, которые с риском для жизни лечил доктор Швейцер. Не вдаваясь в детали, констатируем, что с приездом Швейцера многое изменилось к лучшему.

«Работа моя сильно затрудняется тем, что в курятнике я могу держать только немногие медикаменты, — говорит Швейцер. — Почти из-за каждого пациента мне приходится идти через двор к себе в кабинет, чтобы отвесить или приготовить там необходимое лекарство, а это очень утомительно и отнимает у меня много времени. Когда же наконец будет готов барак из рифленого железа, где разместится моя больница? Успеют ли достроить его, прежде чем наступит долгий период дождей? И что мне делать, если он к тому времени не будет готов? В жаркое время года работать в курятнике нет никакой возможности».

Семейство Швейцеров жило, как в тюрьме. В Ламбарене не хватало не только места для работы, но и воздуха для дыхания. Стояла невыносимая духота. Курятник был окружен тридцатиметровым по высоте тропическим лесом, через который ветерок, как ни старался, пробиться не мог. Солнце здесь самый грозный враг, солнечные удары с тяжкими последствиями случались чаще, чем что-либо другое. Жена одного миссионера по рассеянности прошла несколько метров по жаре с непокрытой головой и тут же слегла: у нее тяжелая лихорадка, сопровождающаяся грозными симптомами. Один из работавших в фактории белых прилег отдохнуть после обеда, и солнечным лучам достаточно было маленькой, величиной с талер, дырки в крыше, чтобы вызвать у него тяжелую лихорадку с бредом. Раздеться было немыслимо и по другой причине — вокруг тучами летали мухи цеце, переносчики сонной болезни. Кроме того, трава кишела разнообразными змеями.

«Я надеялся, что мне не придется делать серьезных операций, пока не будет построен барак, однако надежды мои не оправдались, — говорит Швейцер. — 15 августа мне пришлось оперировать больного с ущемленной грыжей. Наркоз давала моя жена. Все прошло лучше, чем можно было ожидать. Больше всего потрясло меня доверие, с которым этот негр лег на операционный стол. Разумеется, асептика была далека от совершенства, но выбора не было».

С постройкой барака у жены Швейцера появилось больше возможности участвовать в лечебном процессе, в курятнике едва хватало места для одного человека. Кроме ведения хозяйства, которое в Африке сопряжено со многими сложностями, ей приходилось руководить стиркой и последующим кипячением перепачканных и заразных бинтов, затем участвовать в операциях в качестве анестезиолога. Однажды среди пациентов оказался мальчик, который ни за что не хотел войти в операционную, так велик был его ужас перед доктором. В течение полутора лет он страдал от гнойной остеомы голени величиною с кисть руки. Запах гноя был настолько отвратителен, что его невозможно было вынести. Мальчик до последней степени исхудал и походил на скелет. Как выяснилось, он был уверен, что доктор собирается убить его и съесть. Несчастный мальчуган знал о людоедстве не из детских сказок, среди туземцев оно окончательно еще не вывелось в то время.

Весь ужас Экваториальной Африки заключается в том, что там не растет и никогда не росло ни плодовых растений, ни фруктовых деревьев. Банановые кусты, маниок, ямс (диоскорея), бататы и масличная пальма не произрастали здесь искони, а были завезены сюда португальцами с Вест-Индских островов. Этим они принесли Африке неоценимую пользу. В местностях, куда эти полезные растения еще не проникли или где они как следует не привились, царил во время пребывания там Швейцера постоянный голод. Это вынуждало родителей продавать детей в районы, лежащие ниже по течению реки. У доктора Швейцера были больные, принадлежащие к числу «землеедов». Голод заставлял туземцев есть землю, и привычка эта сохранилась у них даже тогда, когда они переставали голодать.

Нет возможности рассказать обо всех трудностях, которые пришлось испытать супругам Швейцерам. Климат Экваториальной Африки оказался губительным для здоровья Хелены. В итоге около половины их супружеской жизни она провела в Европе и только на короткое время приезжала несколько раз в Ламбарен. Последние полтора года она провела там. Нечеловеческие нагрузки стали причиной пошатнувшегося здоровья Хелены. Это вынудило супругов вместе с дочерью Реной, которая родилась 14 января 1919 года, отправиться 22 мая 1957 года в Европу. Тяжелобольная, Хелена возвращается в семейный дом в Кёнигсфельде (Шварцвальд, Швейцария). Спустя десять дней она умерла в больнице в Цюрихе. Прах ее был перевезен и похоронен в Ламбарене.

К доктору Альберту Швейцеру пришло наконец признание: в 1929 году его избирают Почетным членом тогдашней Прусской Академии наук, 20 октября 1952 года — Французской Академии моральных и политических наук; в 1953 году присуждают Нобелевскую премию мира за 1952 год; в октябре 1955 года Швейцер избирается почетным членом Королевского медицинского общества в Англии и Королевского общества тропической медицины.

В 1920 году Швейцера избирают почетным доктором Цюрихского, Пражского (1926), Эдинбургского (1931), Оксфордского и Сент-Андрусского (1932), Чикагского (1949), Марбургского (1952), Кембриджского (1955), Тюбингенского (1957), Мюнстерского (1959), Берлинского (1960) университетов.

17 августа 1960 года состоялось награждение Швейцера орденом Республики Габон «Экваториальная звезда». 14 января 1965 года прошло чествование во всех странах мира девяностолетия Альберта Швейцера. Главная улица в Ламбарене названа его именем. Летом этого же года в строй вступает новый больничный корпус, 70‑й по счету. В больнице находятся 500 больных.

В августе Швейцер подписывает вместе с Лайнусом Полингом и большой группой ученых, лауреатов Нобелевской премии, обращение к главам великих держав с требованием прекратить войну во Вьетнаме.

Альберт Швейцер умер 4 сентября 1965 года в Ламбарене, которому он посвятил всю свою жизнь .

Источник  "История медицины"