Украинскую героиню знает весь мир. Она выдержала испытание и победила

Несмотря на все с ней случившееся, несмотря на издевательства и унижения, Ирину не сломили. В ней столько оптимизма, улыбчивости, доброты и света, что физически ощущаешь, как подпитываешься энергией от Ирины. Она всегда готова помочь, пустить переночевать, накормить и поделиться тем, что есть у нее самой. Хотя после плена долго приходила в себя: «После всего случившегося я месяц была в прострации. Не могла понять, как же жить дальше, где... Понимаете, в Ясиноватой у нас был свой дом, уютный, комфортный. В саду у меня уникальные деревья. Я очень люблю заниматься огородом, цветами. В Ясиноватой меня многие знают. Я была первой женщиной в городе, которая начала ездить за рулем машины. Восемь раз организовала и свозила детей чернобыльцев, которые переехали в наш регион, в Баварию. Всегда была активной. И когда к Донецку подошли украинские военные, начала им помогать. Еще тогда даже не знала, что это называется волонтерством. С единомышленницами готовили еду и возили бойцам. Увидев, что они плохо одеты, собрала деньги и купила форму. Нужны были одеяла и подушки? И это доставила. За все это меня и арестовали».

Во двор к Ирине пришли в августе 2014-го года, когда она находилась в саду. Восемь вооруженных мужчин тут же начали допрашивать женщину, требовали назвать тех, кто помогает украинской армии. Она пыталась выкручиваться, но ее все же забрали в Донецк, в бывшую воинскую часть.

«Бог зачем-то оставил меня живой, хотя я была уверена, что меня убьют, как поступали со многими. По большому счету я не была нужна этим бандитам. Из сейфа в доме они забрали все документы: на мой салон красоты, мамину квартиру в Ясиноватой, дом. Еще их болезненно интересовали адреса и имена местных волонтеров. Я говорила, что никого не знаю. Но в моих вещах нашли записи о собранных средствах, на которые мы купили форму. Это явно говорило о том, что я занимаюсь помощью армии не сама. Но я же женщина. Старалась запудрить мозги своим тюремщикам. Говорила, что не помню фамилий, имен... Но так не могло тянуться постоянно. Поэтому иногда "вспоминала" чьи-то имена. Называла только тех, кто точно уехал, кто уже был в безопасности на территории Украины. И сейчас могу точно сказать: от моих слов никто не пострадал! Для меня это было самым важным.

Допрашивая меня, избивая, пугали одним и тем же: "Если будете сотрудничать с нами, просто пристрелим и закопаем. Если нет, вы видели на первом этаже человек сто чеченцев, казаков... Пару ночей вы выдержите..." Мне становилось дико страшно».

25 августа Ирину привезли в Донецк. Три часа, которые женщина простояла привязанной к столбу, она называет самыми... легкими. «Беспрерывно кто-то подходил, плевал в меня, толкал, бил. Одна женщина не поленилась, сбегала в багажник за помидорами и вдавливала мне эти помидоры в глаза. Там не было ни одного человека, который бы выразил мне хотя бы молчаливое сочувствие. Да и кто мог бы меня защитить, если рядом стояли десять осетин с автоматами? Страшно же... Молодежь, смеясь, фотографировалась на моем фоне. Одна старушка лет семидесяти долго била своим костылем - по спине, по плечу, повторяя: "Фашистка,убийца".

Перед освобождением Ирины командир батальона "Восток" Александр Ходоковский собрал журналистов и произнес речь, что арест женщины был ошибкой, и что инакомыслящих "Восток" не преследует.

«Все это было сказано ради иностранной прессы, которая там находилась. А я написала расписку, что у меня нет никаких претензий нет. Иначе меня бы не выпустили. Американские журналисты помогли мне выехать из Донецка».

С тех пор Ирина не была в своем любимом доме. Сначала она выехала в Мариуполь, где находились муж и дочь. Затем семья переехала в Киев.

«Жизнь постоянно сводит меня с людьми, общение с которыми заставляет меня сделать выводы, решиться на следующие шаги. Как-то семья дипломатов поделилась со мной своими наблюдениями. Есть две категории беженцев, или вынужденных переселенцев, что, собственно, одно и то же. Первые ждут, когда наступит время, и они вернутся обратно. Но жизнь несправедлива. Это, как правило, не наступает. Люди проживают годы в ожидании, становясь глубоко несчастными. А вторая категория - это те, кто сцепив зубы, начинает жизнь с нуля. Таким удается заново построить свою жизнь. Они живут полноценно, а многие даже счастливо. Мне запал этот разговор в душу. Я решила, что мы должны снова начать жить.

Я же ужасно скучала по своим деревьям, собаке, которую пришлось оставить у знакомых в Мариуполе. Но при этом мне стыдно за мои же мысли. Я переживаю о любимых вещах, а ведь на войне люди гибнут. В сравнении с этим мои потери - ничто. И однажды сказала мужу: давай поднатужимся и начнем жизнь заново. Продали одну машину. Сняли удавшиеся сохранить сбережения и выкупили дом под Киевом, который находится в кредите. Человек, который продал нам его, кстати, уехал в Москву. Считает, что здесь ничего хорошего не будет. Это его дело. Теперь мы выплачиваем кредит. Всю прошлую зиму по ночам мы с мужем делали ремонт. Сами, потому что все это умеем и не первый раз этим занимаемся. И уверенно могу сказать: мы двинулись вперед. У нас даже есть комната, в которой можем принимать гостей. У нас теперь регулярно живет кто-то из донецких. Поздней осенью я посадила сад. Все деревья прижились. И уже через четыре года у меня снова будет плодоносящий сад и цветник».

Я общаюсь с некоторыми соседями. Они мне рассказывают о том, что у нас происходит. Поэтому знаю: в нашем разграбленном батальоном "Восток" доме сначала сделали базу буряты-ополченцы. Потом дом приглянулся их главарю. Он поселил в нем жену с двумя детьми и своими родителями. Недавно в семействе появился третий ребенок. Его возят по нашей улице в коляске моей внучки. Я хранила много детских вещей. Все они теперь пригодились... Огородом никто не занимается. Земля заросла бурьяном. Только летом к персику в высокой траве проложили дорожку. Многие деревья вырубили. На участке стоят машины, видимо, забранные у местных жителей. Практически все они разобраны до основания. Я себя убедила: если буду вспоминать свой дом, переживать, что он теперь не мне принадлежит, значит, орки меня сломали, победили. Так нельзя».

После плена Ирину, как пострадавшую от издевательств сепаратистов, стали приглашать в Европу – она дает показания в судах, рассказывает о пережитом в Европарламенте. И теперь в этом видит свою миссию: «Наше дело уже начинают рассматривать в европейских судах. И я готова вспоминать о своих унижениях и пытках столько, сколько будет нужно. Главное, чтобы нас услышали, чтобы мир понял и вынес решение: Россия - страна агрессор, которая финансирует террористов в Украине».

Год назад в Черновцах Ирина награждена негосударственной наградой Орден «Народный герой Украины».

Сегодня у Ирины Довгань день рождения. Мы не будет указывать, сколько ей лет, потому что красивая женщина – вне возраста и цифры не имеют к ней отношения. Мы желаем Ирочке и ее семье здоровья, благополучия, уверенности в завтрашнем дне, хороших урожаев и искренне верим, что в ближайшее время все вместе отпразднуем Победу. Нашу Победу.

Violetta Kirtoka

Photographer Роман Николаев (Roman Nikolaye