Мафия вышла из сумрака. Преступные государства — ЧАСТЬ 2

«У мафии есть своя страна»

Россия едва ли не единственная страна, где грань между государственными органами и криминальными группировками безнадежно размыта. В прошлом году Совет Европы опубликовал доклад, в котором утверждалось, что премьер-министр Косово Хашим Тачи и его политические союзники оказывают «жесткий контроль над торговлей героином и другими наркотиками» и занимают важные места в «косовских мафиозных структурах организованной преступности». Пожалуй, еще сильнее узы между криминалом и государственной властью в Болгарии. На сайте WikiLeaks в прошлом году была опубликована одна дипломатическая телеграмма США от 2005 года, в которой описывается тревожная картина врастания мафиозных структур в государственный аппарат Болгарии. В документе, в частности, говорится о том, что организованная преступность оказывает тлетворное влияние на все болгарские институты власти, включая правительство, парламент и судебную власть. В попытке сохранить свое влияние независимо от того, кто стоит у власти, организованная преступность финансирует все основные политические партии. Преступники полностью контролируют ряд муниципалитетов и отдельных депутатов. Такое прямое участие в политике, в отличие от взяток и подкупа — относительно новая разработка для организованной преступности Болгарии. Например, в областном центре Велинграде представители криминала полностью контролируют городской совет и мэрию. Практически идентичные сценарии разыгрываются в полутора десятках небольших городов и деревень по всей Болгарии. Атанас Атанасов, член болгарского парламента и бывший шеф контрразведки, как-то заметил: «В других странах есть своя мафия, а в Болгарии у мафии есть своя страна».

Подобное срастание и взаимопереплетение преступности и государства также наблюдается в Афганистане, где высших государственных чиновников и губернаторов провинций, включая президента Хамида Карзая, сводного брата Ахмада Вали Карзая, убитого в прошлом году, обвиняют не только в сговоре с наркокартелями, но на самом деле в том, что они возглавляют эти преступные организации. По мере того, как торговля наркотиками становится все более глобализированной, африканские страны тоже вовлекаются в этот нелегальный бизнес и становятся важным пунктом транзита наркотиков из стран Андского региона и Азии на пути к европейским наркорынкам. Некоторые африканские правители и их семьи, наряду с политиками более низкого ранга, военными и сотрудниками судебных органов, неизбежно тоже участвуют в этом бизнесе. Так, в 2010 году правительство США официально назвало Конте Усмана, сына покойного президента Гвинеи Лансаны Конте, «наркобароном».

Полицейские управления, спецслужбы, суды, местные органы власти, центры оформления и выдачи паспортов и таможня — все эти организации стали желанной мишенью для преступников. В прошлом году, Рене Санабрия, генерал в отставке, который возглавлял агентство по борьбе с наркотиками Боливии, был арестован федеральными агентами США в Панаме. Ему предъявлено обвинение в организации переправки сотен килограммов кокаина в Майами. Санабрия признал себя виновным и был приговорен к 14 годам лишения свободы. Аналогичным образом ряд генералов, которые занимали видные посты в отделах по борьбе с распространением наркотиков в Мексике, сейчас находятся в тюрьме за участие в преступлениях, которые они должны были предотвращать.

Мафиозное государство также пустило корни и в Венесуэле. В 2010 году президент Уго Чавес назначил генерала Генри Ранхеля Сильву Верховным главнокомандующим вооруженных сил Венесуэлы; в начале этого года он стал министром обороны. Но еще в 2008 году Министерство финансов США внесло имя этого генерала в список официальных наркобаронов. Министерство финансов также выдвинуло подобные обвинения и ряду других чиновников Венесуэлы, включая пять высокопоставленных армейских офицеров, старшего офицера разведки и одного из влиятельных членов правительства из близкого окружения Чавеса. В 2010 году в Колумбии был арестован некий венесуэльский предприниматель, Валид Маклед. Сразу в нескольких странах этого человека называют главарем самой крупной в мире преступной группировки, занимающейся наркоторговлей. До своей экстрадиции в Венесуэлу Маклед утверждал, что у него есть видеоматериалы, записи телефонных разговоров, погашенные чеки и другие доказательства, подтверждающие, что он работал на преступную сеть, в которую были вовлечены 15 венесуэльских генералов. Среди этих генералов, по словам Макледа, были глава военной разведки и руководитель управления по борьбе с наркотиками, а также брат министра внутренних дел страны и пять членов конгресса.

Отчасти именно из-за таких связей в последние годы в Венесуэле процветает кокаиновый бизнес. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности сейчас эта страна поставляет более половины всего кокаина в Европу. А торговля наркотиками — это не единственная незаконная деятельность, которая процветала в Венесуэле практически на государственном уровне. Страна стала базой для операций по торговле людьми, отмыванию денег, подделки документов, контрабанде оружия и нефти.

В прошлом политологи считали международную преступность относительно незначительной проблемой, с которой в состоянии справиться национальные правовые системы. Последствия таких преступлений, как они считали, были ничтожными по сравнению с угрозой терроризма или распространения оружия массового уничтожения. К счастью, общепринятая точка зрения начинает меняться. Все больше и больше экспертов и политиков признают, что преступность стала существенным источником глобальной нестабильности, особенно с появлением мафиозных государств.

Так, теперь преступные группировки стали заниматься продажей ядерного оружия. Абдул Кадыр Хан, печально известный руководитель пакистанской ядерной программы утверждал, что он продает секретную информацию по изготовлению бомб в другие страны в целях продвижения интересов Пакистана. Но международная сеть, которую он создал, чтобы сбывать свою продукцию была нацелена лишь на получение прибыли, как незаконное коммерческое предприятие. Эксперты по вопросам распространения ядерного оружия давно предупреждали, что негосударственные субъекты могут саботировать стратегию ядерного сдерживания — точно так же как это делают некоторые государства. А значит, с дальнейшим сращиванием криминальных организаций с госструктурами сдерживать распространение ядерного оружия станет еще сложнее. Возможно, наибольшую озабоченность в этом плане вызывает Северная Корея. Хотя эта страна недавно объявила о том, что в обмен на продовольственную помощь, она готова приостановить испытания ядерного оружия, прекратить обогащение урана и разрешить международным инспекторам посетить свой главный ядерный комплекс, Северная Корея по-прежнему остается ядерной державой, чьи госпредприятия занимаются нелегальным производством. В США чиновники называли ее «государством клана Сопрано». Шина Честнат Грейтенс, исследователь из Гарвардского университета, эксперт по связям преступных групп и госаппарата в Северной Корее утверждает, что в стране есть «средства и мотивация для экспорта ядерных материалов». Грейтенс убеждена, что распространение ядерного оружия ведется через нелегальные сети, и не всегда государство-поставщик может контролировать этот процесс. А это добавляет неопределенности и без того опасной ситуации.

Даже отбросив в сторону тревожные перспективы ядерной угрозы мафиозных государств, правительства, активно участвующие в незаконной торговле, могут быть более склонны использовать силу, когда что-то угрожает их доступу к прибыльным рынкам. Возьмем, к примеру, войну 2008 года между Грузией и Россией из-за территорий самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. По данным Томаса де Ваал, старшего научного сотрудника по Кавказу фонда Карнеги, до конфликта преступные организации проводили весьма прибыльные операции в Южной Осетии, где незаконная торговля составляют значительную часть экономики. Хотя прямые доказательства получить чрезвычайно трудно, масштабы этой незаконной деятельности предполагают активное пособничество высокопоставленных российских чиновников, которые выступали в роли покровителей и партнеров преступников, проводивших подобные операции. Конечно, конфликт был вызван многими факторами – и внутренней политикой Грузии, и межнациональными конфликтами, и стремлением России установить свою гегемонию в ближнем зарубежье. Но также можно предположить, что среди заинтересованных групп, которые подтолкнули Кремль к войне, были и те, кто участвовал в прибыльных операциях незаконной торговли в спорных районах.

Теневая прибыль

Борьба с транснациональной преступностью должна означать нечто большее, чем пресечение оборота контрафактных товаров, наркотиков, оружия и людей; она должна также включать предотвращение и уменьшение криминализации правительств. Незаконная торговля опасна сама по себе, но угроза, которую она представляет для общества, усиливается, когда преступниками становятся высокопоставленные должностные лица, и правительства возглавляют преступные синдикаты. Однако сегодня правоохранительные органы не могут тягаться с криминальными структурами, которые отличаются не только богатством, жестокостью и беспощадностью, но также пользуются полной поддержкой национальных правительств, их дипломатов, судей, шпионов, генералов, членов кабинета министров и начальников полиции. Мафиозные государства могут позволить себе привлекать лучших адвокатов и бухгалтеров, а также имеют доступ к самым передовым технологиям. Плохо финансируемые правоохранительные органы, перегруженные суды и медлительная бюрократия все чаще не могут справиться с таким финансово сильным и юридически подкованным противником.

Мафиозные государства объединяют в себе скорость и гибкость транснациональных преступных сетей с правовой защитой и дипломатическими привилегиями, которыми пользуются только государства, создавая гибридные формы международных субъектов, против которых национальные правоохранительные органы почти бессильны.

Правоохранительные органы также ограничены тем, что они по своей сути являются национальными, а самые крупные и опасные преступные организации работают в нескольких юрисдикциях. Мафиозные государства объединяют в себе скорость и гибкость транснациональных преступных сетей с правовой защитой и дипломатическими привилегиями, которыми пользуются только государства, создавая гибридные формы международных субъектов, против которых национальные правоохранительные органы почти бессильны. Существующие инструменты, которые национальные правительства могут использовать для отражения новой угрозы — договоры, международные организации и сотрудничество между национальными правоохранительными органами, — слишком медлительны, неповоротливы, и не подходят для таких задач. В конце концов, как может страна координировать свои усилия по борьбе с преступностью, если руководители правительства и высокопоставленные чиновники полиции сами являются преступниками?

Появление мафиозного государства подрывает саму концепцию международного сотрудничества в правоохранительной сфере. В 2006 году руководители полиции из 152 стран встретились в Бразилии на 75-й Генеральной Ассамблеи Интерпола, многосторонней организации, в конституции которой указано, что организация призвана «обеспечивать и поощрять более широкое взаимодействие между всеми органами уголовной полиции». Президентом Интерпола в то время был Джеки Селеби, комиссар национальной полиции ЮАР. В своем вступительном слове Селеби призывал своих коллег выработать такую систему взаимодействия, чтобы границы государств и пограничный контроль имели прочную основу. Благородные цели, что ни говори. Жаль только, что сам выступавший оказался бесчестным человеком. В 2010 году Селеби был признан виновным в получении $156 000 взятки от контрабандистов наркотиков, и сейчас отбывает 15-летний тюремный срок.

Но гораздо более тревожным для Интерпола является то, что инсайдеры называют «проблемой низкого уровня доверия», сводящей на нет все усилия агентства. «Печальная истина в том, что я не собираюсь делиться самой важной, самый секретной информацией с российской или мексиканской полицией», — сказал один высокопоставленный чиновник из Агентства по борьбе с организованной преступностью в Соединенном Королевстве, когда его спросили об Интерполе. Даже если агентство делает все возможное для обеспечения конфиденциальности информации, предоставляемой ее членами, реальность такова, что правоохранительные органы каждой страны по-прежнему опасаются раскрывать слишком много.

Как только роль мафиозных государств стала яснее, сотрудники правоохранительных органов по всему миру приступили к разработке новой политики и стратегий для борьбы с такими государствами. Один из методов – требовать от государственных служащих высокого уровня оглашения своих доходов; тщательно проверять тех бухгалтеров, юристов и технических экспертов, которые защищают боссов преступного мира; и улучшать координацию между различными национальными учреждениями. Рост мафиозных государств также добавил актуальности поиску путей интернационализации борьбы с преступностью. Одним из перспективных направлений могло бы стать создание «коалиции честных» среди правоохранительных органов, в ряды которых не просочились преступники и коррупционеры. Некоторые государства уже проводят мероприятия такого рода, которые выходят за рамки обычной двусторонней борьбы с преступностью, включая не только правоохранительные органы, но и представителей спецслужб и вооруженных сил. Дополнительным шагом будет развитие транснациональных сетей городских советов, судей, сотрудников полиции, аналитиков разведслужб и политиков, чтобы поощрять более высокую степень сотрудничества, чем обеспечивает Интерпол. Такое тесное сотрудничество будет опираться на доверие, существующее среди высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов, которые боролись с международной преступностью в течение многих десятилетий. Как это часто бывает, долгосрочные отношения среди единомышленников, которые хорошо знают друг друга и разделяют общую систему ценностей, являются гораздо более эффективными, чем формальное, официально санкционированное сотрудничество между учреждениями, сотрудники которые едва знают друг друга.

К сожалению, несмотря на почти всеобщее признание того, что борьба с международной преступностью требует совместных действий, большинство инициатив в области борьбы с преступностью остается в первую очередь внутри отдельной страны. И хотя мафиозные государства превратили международную преступность в угрозу национальной безопасности, ответственность за борьбу с ними по-прежнему лежит почти исключительно только на правоохранительных органах. Действительно, даже в развитых странах, полицейские департаменты и другие правоохранительные органы редко координируют свои действия с национальными органами безопасности, хотя транснациональная преступность угрожает демократическому управлению, финансовым рынкам и правам человека.

Серьезным препятствием в борьбе с распространением мафиозных государств является недостаток информированности рядовых граждан и политиков о масштабах явления. Незнание величины проблемы затрудняет защиту или увеличение и без того скудного бюджета государственных учреждений, отвечающих за противодействие международной преступности, особенно в период жесткой экономии бюджетных средств. Но еще большая проблема заключается в том, что многие аспекты процесса криминализации государства по-прежнему плохо изучены. Выделять государственные деньги на борьбу с криминализацией госструктур нужно тогда, когда выработана четкая политика такой борьбы, основывающаяся на надежном знании. К сожалению, пока накоплено мало данных. При их анализе правительства основываются на устаревших договоренностях об организованной преступности. Для устранения этого недостатка знаний от правоохранительных органов, спецслужб, военных организаций, СМИ, ученых и неправительственных организаций потребуется поделиться более актуальной, достоверной информацией. Однако это лишь первый шаг, и ограничиться только им не получится.

Источник: Экономист